Подземля не отпускала. После первых двух забросок прошло совсем немного времени, как вновь начали надвигаться праздники — 23 февраля. Понятно, что самое лучшее применение для трех свободных дней — это заброска в подземное царство. Ну, и, разумеется, я изнемогал от желания опробовать в деле замечательный зеленый транс на 60 литров, который мне привез из Москвы Денис Анатолич.
Сказано — сделано, и 21 числа мы с ДЮ оказались в столице. Прошу обратить внимание на этот момент: «мы с ДЮ». То есть, Дарья Юрьевна в этот раз купилась на мои восторженные рассказы о подземном царстве и, не смотря на возгласы окружающих в духе «Даша? Да как же ты решилась?», отправилась со мной. Где-то в дебрях метро мы встретились с ДенисАнатоличем и уже хорошо знакомой дорогой добрались до точки заброски.
Мы направились прямиком к тому самому гроту, что служил мне столом и домом в прошлые разы, с облегчением обнаружив, что он не занят. Небольшая интро-прогулка по системе для ДЮ плавно переросла в затянувшиеся поиски официального туалета, в ходе которых была пройдена вся северная ветка системы.
А вот после чая случился облом. Все время с прошлой заброски, я бредил идеей получше изучить Лукоморье и добраться-таки до музея глиняных фигур. И вот мы доходим до журнала, я весь в предвкушении направляюсь к шкурнику, ведущему в интересующую меня часть системы… И вижу, что он ЗАВАЛЕН.
Некоторое время мы тупо втыкали на это иррациональное зрелище, я уже начал думать, что, быть может, мне здесь стоит заплакать, чтобы подчеркнуть драматизм момента. Внимательно порывшись возле журнала, мы наткнулись на объявление, где говорилось, что шкурник завален, чтобы всякие свиньи не разводили срач в Лукоморье и Тавровой.
Планы поменялись, и мы отправились обходить систему с южной стороны. Без фанатизма, не залезая в подозрительные шкурники. В общем, Лукоморье осталось где-то в недостижимых далях за каменными завалами, а мы вернулись в ПБЛ (подземный базовый лагерь) где осуществили очередную трапезу и отход ко сну.
Пещерное утро как всегда сильно затянулось. Раскачались к 12, поели-попили к 3. Я был недоволен жизнью, без Лукоморья она казалась мне какой-то ненасыщенной и пресной. Поэтому после завтрака мы снова направились на поиски хотя до запланированной на 17 часов выброски оставалось всего-ничего.
От входа в Лукоморье ведет (точнее, вел) еще один шкурник (или, скорее, костолом), в который я отважно и направился. Никто за мной не пошел, поэтому я в одиночестве исследовал небольшую систему ракоходов. В одном месте, едва не запаниковав, протиснулся в узкий-узкий шкурничек (ради чего мне пришлось снять с себя все оборудование, включая сидушку. Самое обидное, что этот жуткий по моим меркам проход привел в очередной заваленный тупик.
Несолоно хлебавши, я вернулся к уже начавшим беспокоиться Попову и ДЮ. Я был зол и подавлен. Надвигающаяся выброска меня раздражала неимоверно. Поэтому я отправил товарищей паковаться, а сам пошел опрашивать других граждан, находящихся в системе, на предмет альтернативных путей.
Вскоре я наткнулся на трех весьма юных товарищей, которые с уверенностью заявили мне, что путь знают и как раз туда идут. Я обрадовался, и мы пошли… Шли долго, но пришли только к выводу, что ребята погорячились и пути на самом деле не знают.
Однако наличие карты, компаса и коллективного разума сделали свое дело, и Лукоморье было найдено. И лишь одно омрачало мою радость: времени на поиски ушло много, Попов с ДЮ, вероятно, уже полнились готовностью меня убить. Поэтому я распрощался с попутчиками, раздал им по визитке и направился обратно, тщательно запоминая дорогу.
В ПБЛ мы стали держать совет. Я понял, что до поезда никаких шансов доисследовать систему не имею. Да и вряд ли это доставило бы мне удовольствие при постоянной спешке и с оглядкой на часы. Поэтому я решил пожертвовать билетом и остаться еще на одну ночь. Попов и ДЮ моих планов не разделили и пошли на выброску. Я не стал их провожать, а побежал обратно в Лукоморье, дабы встретить там товарищей, ибо как-то мне немного не по себе было лезть одному в незнакомые места.
Ребят я нашел. Но они увлеченно расстреливали из пневматики свечку и никакого желания составить мне компанию не изъявили. Ну что ж. Я пошел один. Миновав уже знакомые по предыдущей заброске места, я нашел вход в нужный шкурник (оказывается, мы мимо него неоднократно проходили в прошлую заброску) и устремился в него.
Вот она — Тавровая. На входе сидело три человека. Они собирались выбрасываться, так что спустя несколько минут в этой части системы я остался один. Осознавать это было приятно и немного волнительно. Все-таки раньше я всегда исследовал ходы с кем-то. Да и хождение в одиночку — есть пренебрежение правилами ТБ, однако делать было нечего. Найти известный грот Микитавр оказалось несложно. Высота потолков и вообще размах здесь впечатляют. Если в Курьей, скорее всего, обитают гномы, то здесь уже вполне могли бы устроить базу огры или тролли.
Немного посидев без света, слушая свое дыхание и редкую капель, я направился в музей, тот самый, без которого посещение системы можно не засчитывать.
В музее каменоломни натыкаются на месторождение серой глины, которой народ быстро нашел применение. А вот и главный экспонат — Чернобыльский ёжик (см. фото ранее). Он всегда здесь. Молчаливый хранитель музея, сидит в полной темноте посреди грота, готовый к встрече с забредающими сюда гражданами.
С Ёжиком и рядом других экспонатов я устроил феерическую фотосессию, после чего понял, что, собственно, цель достигнута. Я покинул музей, провел еще одну фотосессию в Микитавре и неспешно, медитативно направился назад. Гештальт завершен.
В Лукоморье я повстречал одинокого странника Антона с таким хилым фонариком, рядом с которым моя коногона была подобна прожектору. Он забросился один в поисках уединения и тишины. На входе ему встретились Попов и ДЮ, которые запалили ему дислокацию моего ПБЛ и сказали приходить ко мне на чай и передавать привет. С час мы посидели, беседуя. Он показал мне еще один выход из Лукоморья.
Курья… Бродя в одиночестве по ставшим такими знакомыми коридорам, где я уже спокойно ориентировался без карты, я чувствовал, что эта система уже стала мне родной. Но время шло, и надо было по-тихоньку возвращаться.
Последним интересным моментом в моем одиночном плавании стало посещение еще одного музея — музея металла, который находится в довольно проходном месте, но по каким-то странным причинам в первые две заброски мы ухитрялись обходить его стороной. Здесь была очередная длительная фотосессия с цепями, колесами, гаечными ключами и, конечно, глушителем от какой-то машины.
Ну вот и все. Вернувшись в ПБЛ, я долго и вдумчиво ел, пил чай, потом просто сидел, глядя на едва колышущееся пламя множества свечей.
Спал я прекрасно. Секретов хорошего сна я открыл два. Первый — это заранее утеплиться до нужного уровня. Второе — это подушка, которая неплохо получается из набитого одеждой компрессионника.
Утром я проснулся рано, часов в 9. Завтрак, чай, неспешные сборы. Ну, вот все вещи собраны, осталось только одно… я задуваю последнюю свечку и покидаю грот, волоча за собою транс. Подземный уик-энд окончен.
Проходя входной шкурник, я понял, как хорош мой новый транс. Образующаяся в его верхней части после закрытия жесткая петля позволяет зацепить его ногой и тащить за собой с максимальным комфортом (хотя кому-то и может показаться странным разговор о комфорте, когда речь идет о ползании на брюхе в узком грязном и холодном проходе). Перед собой я толкал два мешка мусора, в том числе и чужого.
На улице был прекрасный солнечный день. Солнце пригревало, птички пели и вообще, присутствовали все необходимые для жизнерадостности элементы. Я почистил берцы кремом, придав им вполне приличный вид, помыл транс, собрал еще полмешка мусора у входа и пошел к остановке, наслаждаясь дивными видами.
В 16 часов я был у ДенисАнатолича, который купил мне новый билет по интернету, но ехать со мной в Икею отказался, сказавшись больным.
В Икее я не смог удержаться от посещения ресторана, а из товаров особый упор сделал на свечи всяческих форм и размеров. Уж очень я подсел на них после подземных приключений. Вот и сейчас я пишу эти строки на ноутбуке в темой комнате, освещенной пламенем трех разнокалиберных свечек.
