День воздуха: насколько тверда земля аэродрома ДОСААФ?

Продолжение событий, начавшихся в предыдущей записи.

Наступил предпрыжковый день. Сбор на аэродроме — завтра рано утром.

На всякий случай, я под вечер еще раз зашел на инструктаж. Шел, во многом, не столько ради того, чтобы повисеть в подвесной системе и выполнить в очередной раз последовательность действий, сколько ради того, чтоб побывать в аэроклубе.

Юля же на инструктаж не явилась, ибо после вчерашнего инструктажа и открытия ей глаз на возможность чрезвычайных ситуаций, необходимости воспользоваться запаской, налетания на провода и деревья, она впала в состояние паники и решила не прыгать, даже если деньги ей не вернут. Вот, так всегда. Кто-то меня на что-то подбивает, а потом сам отказывается. Но после долгой беседы и вручения ей специально одолженных тяжелых гриндерсов для улучшения приземлятельных свойств, она успокоилась, и мы приступили к планированию конкретных действий.

А действия были такие: чтобы не зависеть от транспорта товарищей из аэроклуба, мы решили поехать в Горелое на мотоцикле. Таким образом, я должен был заехать за Юлей в районе полседьмого утра.

Однако в силу некоторых причин мистического свойства, на мотоцикле мы поехать не смогли, но и на машину от аэроклуба уже не успели, поэтому пришлось взять такси.

А причины эти были столь идиотские, что я решил написать про них в отдельном посте, чтобы не загромождать эту запись избытком подробностей, к парашютным прыжкам никакого отношения не имеющих.

Аэродром ДОСААФ

Облегчив мой кошелек на 450 рублей, мы добрались до аэродрома ДОСААФ в Горелом. Никогда не был здесь раньше. Место такое же дивное, как и здание аэроклуба. Разруха, запустение, все заросшее и неухоженное. На поле стоят два Кукурузника, Як-52 и целая батарея гниющих здесь с незапамятных времен реактивных Л-29 «Дельфин». Среди всего этого выделяется ярким пятном новенький сверкающий ангар какого-то тамбовского дядюшки-толстосума, скрывающий такой же новенький и блестящий самолетик.

Официальная часть. Всех построили, и по очереди выступили начальник аэродрома, связист, врач, начальник парашютного звена, сообщив, что все готовы, и погоды прыжкам не препятствуют.

Облачились в парашюты и шлемы, сели ждать самолета. Ждали довольно долго, успели как следует устать и замерзнуть. Но, наконец-то, свершилось!

Впервые в жизни я оказался внутри кукурузника. Набилось туда народу как селедок в бочку — человек 14. И почему это мне упорно вспоминался «Побег из курятника»: «Мы соорудим РАЗВАЛЮХУ!!!»…

501… 502… 503…

Завелись, покатились, оторвались. За иллюминатором начали уменьшаться леса, поля и постройки аэродрома. Поднимаясь все выше, делаем несколько кругов. В поле зрения периодически попадает трасса, маленькие ангарчики и самолетики, вспаханное поле с округлыми зелеными кляксами оставленных нетронутыми участков.

Влетаем в облака, земля иногда пропадает из вида. А внутренняя напряженность все растет. Как-то невсерьез все воспринимается там, на земле. Выглядит какой-то игрой. Ну что это такое, взрослые люди, чего-то построились, по форме отрапортовали… И так бы и можно было все это воспринимать как игрушечное, если бы ни одно но. Самолет-то летит по-настоящему, и высота под ним — тоже совершенно реальная.

И самое страшное в этом — что сейчас, вот уже через пару минут, придется встать, на негнущихся ногах подойти к двери, и выпрыгнуть в бездну. Именно в этот момент, за несколько минут до прыжка, начинается внутренняя паника, хотя, казалось бы, это все уже пройденный этап.

Выпрыгивает первый — пристрелочный.

«Второй, третий — приготовились!»

Боже!!! Ааа, третий — это я! Спасите! Остановите самолет, я сойду… хотя я сейчас и так сойду…

В принципе, я догадывался, что именно этот момент перед прыжком будет самым страшным. Но не до такой же степени!

«Второй — пошел!» — товарищ, стоявший передо мной выпрыгивает, я остаюсь один на один с открытой дверью в никуда и надеюсь, что моя очередь еще через минуту, но… проходит пара секунд и…

«Третий — пошел!»

Прыжок. Тишина. 501… 502… 503… Динамический удар.

Открываю глаза. Первые секунды не могу сориентироваться: меня раскачивает, я не чувствую угла наклона, но явственно вижу, что горизонт негоризонтальный!

Наступает полное спокойствие. Никаких больше страхов, шаг сделан.

Раскачивание быстро прекращается, теперь я спускаюсь в нормальном вертикальном положении.

В голове всплывает инструкция, и дальше сам удивляюсь тому, что действия выполняю практически на автомате:

«Проверить купол» — откидываю голову — вот он, ярко-белый на фоне серого неба купол парашюта. Целый. Разрывов, порывов строп, перехлестов нет.

«Найти остальных парашютистов» — оглядываюсь: номер два маячит уже где-то далеко внизу, опасности столкновения нет.

«Снять чехлы» — снимаю.

«Усесться в подвесной системе» — пытаюсь, не получается, понимаю, что был при прыжке сгруппирован, поэтому оно мне и не требуется.

Так, теперь ориентируемся. Трасса, посадки, аэродром, ага. Пока все неплохо, меня несет как раз куда-то в центр поля. «Маневр скольжения вплоть до глубокого» применять не требуется, ну и славно.

Успокаиваюсь, смотрю вокруг, наслаждаюсь дивными видами, тишиной, шелестом ветра в парашюте.

Но расслабляться нельзя. Горизонт поднимается — признак достижения высоты 150 метров. И куда же меня, все-таки несет? А несет очень удачно, почти лицом вперед. Разворачиваюсь в подвесной системе градусов на 30, и занимаю как раз то положение, когда земля набегает спереди.

Так, ноги, главное помнить про ноги!

Напрягаюсь, вниз не смотрим, взгляд в сторону… Ближе, ближе…

Удар!

Не смотря на готовность, удар сильный, сваливаюсь, по-моему, не на бок, а лицом вперед…

Жив, цел, орел!

Внутри все как-то очень сильно перевернуто, но, судя по отсутствию искр в глазах, и травы во рту, земля приняла меня на этот раз более радушно, чем в прошлый.

Однако, опомниться мне не дают: какая-то сила начинает тащить по траве. Ну да, ведь ветер, ведь парашют надо было гасить, а не считать уцелевшие кости. Тяну за стропы, парашют, вроде, гасится, но следующий порыв ветра протаскивает меня еще несколько метров. Еду на брюхе, продолжая перебирать руками, вытягивая на себя нижние стропы. Купол, наконец-то, опадает. Еще некоторое время лежу, прислушиваясь к своим ощущениям. Да не, вроде все нормально, встаю.

Ну, вот, собственно, и все о самолетах и парашютах. По окончании мероприятия мне даже выписали свидетельство парашютиста: