Устроили это у нас на работе конкурс »Мое хобби», на которые нужно написать пару строк и приложить фотографий. Ну, с парой строк у меня не получилось, но я очень старался быть предельно краток. Так что вот:
Моя походно-подземная жизнь
Туризм — как много в этом звуке…
И действительно: для кого-то это отели, моря и пляжи с шезлонгами, для кого-то — тропинка и рюкзак за спиной, для кого-то — машина, скорость и европейские автобаны. А для кого-то — палатка в лесу недалеко от города и тихая рыбалка.
Что туризм для меня? Это, прежде всего, два направления: велопоходы и спелеология, о которых я и попытаюсь здесь рассказать.
На велосипеде я катаюсь практически с рождения. Если просто сложить все пройденные мной с его помощью километры, то, полагаю, вполне хватит, чтобы опоясать Землю по экватору. Я почти забыл, что такое общественный транспорт и такси, ибо езжу круглый год исключительно на двух колесах.
Дальние странствия всегда меня привлекали. Но по каким-то непонятным причинам вплоть до 2007 года все мои путешествия ограничивались поездками по путевкам или в гости, легкими велопокатушками вокруг города и походами выходного дня.
А вот в 2007 году случилось следующее: я вдруг купил себе велорюкзак, оказавшийся первым камешком в целой лавине событий.
Сначала было несколько походов выходного дня для тестирования снаряжения, затем, когда выяснилось, что с велосипедом можно сесть в поезд и добраться куда угодно, границы мира в контексте самостоятельного передвижения стали стремительно расширяться, и в сентябре 2007 года мы с другом предприняли первый многодневный велопоход за пределы Тамбовской области. Маршрут Новороссийск-Туапсе (285 км). Ощущения были новыми и прекрасными, и я понял, что это моё.
С тех пор я был участником и организатором множества больших и малых походов. Самый массовый — в Воронежскую область в составе семи человек. Самый протяженный — одиночный велопоход вокруг Таманского полуострова, где я проехал за 5 дней 376 километров.
За несколько велопоходов вдоль берега Черного моря я прошел всю российскую часть побережья и теперь могу, гордо задрав нос, заявлять, что нет на нашем Черном море места, где бы не ступали колеса моего велосипеда.
Каждый поход — это маленькая жизнь, насыщенная событиями на несколько порядков более плотно, чем наша обычная, размеренная, проходящая по привычному сценарию. Несколько дней проходит в постоянном перемещении: одни виды сменяют другие, на смену горам приходят выжженные солнцем степи, влажный морской песок и пена прибоя, трассы, грунтовки, квадратики полей и ровные ряды виноградников… В некоторых местах отчетливо кажется, что вот там, за вот этим горизонтом, край земли, и дальше ничего нет. Ты понимаешь, что это не так, но где-то в глубине все равно остается это странное ощущение. В этих же местах, как правило, возникает чувство полета. И вовсе не из-за скорости, а чувство полета вообще. В поход стоит пойти ради одного того, чтобы хотя бы раз испытать это. Каждое место чем-то удивительно. Каждая стоянка на одну ночь становится твоим домом, и, собираясь на следующий день, ты словно оставляешь частичку себя, в том самом месте, где трава или песок примяты твоей палаткой, где остался круг от твоего потушенного костра. Поход дает тебе ощущение полноты жизни, позволяет вырваться из привычного окружения, полностью погрузившись в совершенно другие проблемы и заботы. Я проверял — в походе в голове не остается ничего даже от самых неприятных рабочих и бытовых вопросов, которые неустанно гложут тебя в обычной жизни.
Ну, вот и все про велопоходы, ставшие одним из моих основных увлечений. Но, как сказано выше, туризм — понятие широкое, и одними только велопоходами не исчерпывается, поэтому я еще немного расскажу про подземный мир, с которым мне посчастливилось познакомиться вплотную и полюбить его.
Под землей должно быть интересно — это я знал еще в детстве. И знание это постоянно подкреплялось разного рода передачами типа Клуба кинопутешествий и книжками типа «Семь подземных королей», «Том Сойер» и «Копи царя Соломона», а также разными детскими научно-популярными изданиями с картинками.
Но все эти пещеры и каменоломни казались мне всегда чем-то невероятно далеким и недостижимым, лежащим примерно в тех же бесконечных далях, где Кусто изучает подводный мир.
И вот пару лет назад я вдруг обнаружил, что на счет недостижимости заблуждался, ибо в одной только московской области имеется как минимум 5 крупных подземных систем, для посещения которых, в общем-то, ничего не надо, кроме желания и кое-какого снаряжения.
Подземля — это другой мир. Он другой совсем, кардинально, отличающийся от нашей привычной жизни гораздо больше, чем описанные выше велопоходы.
Под землей темно, сыро и грязно. Там абсолютная тишина и радиомолчание. Можно часами гулять по штрекам, протискиваясь в шкурники — узкие проходы, где можно только ползти. Потом, устав, выключить фонарь и долго сидеть в полной тишине, нарушаемой только твоим дыханием, редкими ударами капель и изредка шелестом крыльев летучей мыши. Или же тихо беседовать, если ты идешь не один.
Окончательно вымотавшись прогулкой по системе, замечательно выпить горячего чая, вскипяченного на газу. Опять же, долгие подземные посиделки за чаем при свечах, неспешные подземные разговоры. Здесь другое время, здесь нет ночи и дня. Единственный твой ориентир — это часы, но если их забыть, то окажешься в безвременье, в мире, где никогда ничего не меняется. Ты ложишься спать в полной темноте и в ней же просыпаешься.
Выброска: в глаза ударяет ослепительный дневной свет и во рту странный медицинский привкус свежего воздуха, кажущийся противоестественным после обедненного кислородом, пахнущего глиной и сыростью воздуха подземелий.
Помимо каменоломен, в которые можно съездить, например, на выходные, есть еще естественные пещеры. Они другие. В них полный сюрреализм, потому что каменоломни делали люди, и их устройство в той или иной мере всегда подчинено законам человеческой логики (ведь их как-то копали, вывозили породу и т.п.), а вот пещеры создала природа. Струи воды, которым неведом человеческий здравый смысл, миллионы лет растворяли и осаждали породу, промывая ходы, колодцы, галереи и целые залы, наращивая сталактиты и сталагмиты. В пещерах нет ничего параллельного, никаких прямых линий и углов. Здесь царит безумство форм, и нет двух похожих мест. Здесь можно бродить, позабыв о времени, поражаясь все новым и новым открытиям, съезжая по глине и перепрыгивая подземные ручьи. И не покидает чувство, что пещера живая. Да и все эти причудливые формы, громоздящиеся вокруг напоминают внутренности гигантского организма.
Рассказывать дальше бессмысленно, все это нужно прочувствовать. Так что на этом, пожалуй, закончу. И в заключение небольшой подземно-лирический стишок:
Тихо. Горная ночь застыла.
Лишь шакалов далекий вой…
Пещера нам бездну раскрыла
В ее тьму мы входим с тобой
Ты немного боишься, я знаю,
Но мертвенный свет фонаря
Темноту вокруг разрывает,
Я украдкой смотрю на тебя
Мы идем средь воды и камней
И по влажной глине сползаем,
И спящих летучих мышей
Своим шумом и светом пугаем.
Во вселенной причудливых стен,
Подземных ручьев и сводов
Мы остались одни. Совсем.
Странный сюр… и чувство свободы.
Ты сидишь на коленях моих
Мы молчим, ты куришь устало.
Ведь подземное время – как миг.
Этой ночи – как не бывало.
Мы выходим из горных глубин
К мраку утра, уже не густому,
Пьем горячий чай, говорим
И как будто всю жизнь мы знакомы.
Ты теперь далеко от меня.
Бездна – тысяча километров
Но у нас с тобой есть подземля,
Мрак пещер, шум воды, песня ветра…
PS: Да, я не стал здесь упоминать о различиях между спелеологией и спелестологией, а также философствовать на тему, что в моем случае это вовсе не -логия, а -туризм, т.к. большинству читателей, а особенно тех, кто будет в жюри конкурса, такие мелочи абслютно безразличны, зато их упоминание прибавило бы к тексту как минимум абзац, а я и так еле вписался в заданный объем. Да, краткость — не моя сестра.
